Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

— Вы сказали, что она принимает с паспортом. Почему?

Женщина из очереди говорила, что все гадалки сейчас, даже на Западе, принимают клиентов с удостоверениями личности. Это потому, что дьявол подсылает к гадалкам бесов, чтобы навредить им, а у нечистой силы в отличие от нас нет документов.

— М-да, — Николаев задумчиво провел ладонью по лицу, как бы проверяя, на сколько отросла его щетина за рабочий день, — понятно… А что эта «сила» лично вам сделала?

— Как что? Я же там написала, — женщина ткнула пальцем в лежащее на столе заявление.

— Знаете, мне в нем не все понятно.

— Разве? — Ядвига Федоровна задумалась, затем вытащила пудреницу с зеркальцем и провела пуховкой под глазами. — Простите, ради Бога, я не знала что все так закончится.

— Что так закончится? — Сергей с трудом сдержал накопившееся за восемь часов работы раздражение, чтобы не стукнуть по столу.

— Ну, гадание. Гадалка сказала, что при любовных гаданиях нужно положить перед зеркалом все свои драгоценности и деньги, прочесть заклинание и уйти на несколько часов из дома. Причем, чем дольше будешь отсутствовать, тем лучше, а когда придешь, то увидишь в зеркале отражение своего суженого. Нужно было выполнить все условия, а я оставила себе двести рублей. Мало ли, думаю, что может вдруг попасться в магазинах, пока я гуляю. Сами понимаете, как нынче без денег выходить из дома. Вот, у меня один раз…

— Вынужден вас перебить. Чем закончилась эта история с гаданием?

— Извините меня, молодой человек. Как вас зовут?

— Сергей Анатольевич.

— Ну так вот, Сергей Анатольевич, пришла я домой, а там страшный беспорядок, деньги и золото исчезли, и на зеркале кровавый отпечаток ладони. Бросилась я к гадалке, та и говорит, что, мол, я сама виновата, дьявола пыталась обмануть. Но у меня ничего такого и в голове не было.

— Когда это произошло?

— Пять дней назад, — женщина вновь достала платок.

— Почему вы сразу не пришли в милицию?

— Гадалка предупредила, чтобы я обращалась только к ней, да и страшно было.

— А сейчас?

— Сейчас тоже, — гражданка Давыдчук вновь всхлипнула.

— Ну-ну, прекратите.

— Мне гадалка сказала, чтобы я не спешила, иногда нечистая сила через некоторое время все возвращает. А женщина из очереди рассказывала, что у нее…

— Гадалка спрашивала вашу фамилию и адрес?

— Нет.

— А паспорт раскрывала и что-нибудь записывала?

— Тоже нет. Я вложила в него десять рублей, гадалка положила его под скатерть, составила гороскоп, рассказала, как пользоваться любовным заклинанием при гадании с зеркалами, затем вытащила из-под скатерти паспорт и, не раскрывая, отдала мне.

— Это все?

— Да, — женщина вновь достала пудреницу.

— А десять рублей в паспорте?

— Их уже не было. Они исчезли.

— Значит, вы уверяете, что гадалка не раскрывала паспорт, не вытаскивала денег и никак не могла узнать вашего адреса?

— Да, конечно.

Сергей проводил женщину до двери, взглянул на часы и, чертыхнувшись, пододвинул к себе телефон.

— Алло, Ольга, это ты?

— Кто еще здесь может быть?

— Извини, я сегодня не мог освободиться пораньше.

— Ах, бедняжка, можно подумать, что это в первый раз.

— Слышишь, Оленька, я хотел бы попросить тебя об одном одолжении. Возьми, пожалуйста, свой паспорт и приходи на наше место. Я буду там через десять минут.

— Ну, я так быстро не смогу. А зачем тебе паспорт?

— Много будешь знать, скоро состаришься. Пока. — Сергей бросил трубку, положил заявление Давыдчук в сейф, надел плащ и вышел на улицу.

Рандеву с Ольгой было назначено у Академии художеств — обычном месте их встреч.

Еще в школе Николаев мечтал пойти на искусствоведческий факультет академии, но так уж вышло, что старый приятель и одноклассник Лешка Вакулов уговорил его поступать вместе с ним на инженерно-экономический. Но историю искусства он не бросил и большую часть своего свободного времени проводил с Ольгой в музеях и на выставках. Многие из его сослуживцев посмеивались над таким странным для следователя увлечением. «Лучше бы на футбол или рыбалку сходил, свежим воздухом подышал, чем по пыльным залам шастать», — поговаривали они, но Николаев на это только улыбался. Кстати, знание истории искусства уже помогало ему в следовательской работе.

По правде говоря, это было не единственным увлечением Сергея. Он был страстным книжником и даже пробовал себя в литературе. Ему не раз в институте доставалось от Вакулова, который был тогда секретарем комсомольской организации факультета, за идеологически невыдержанные рассказы и статейки для стенгазеты. Сергей всегда, по старой дружбе, ему первому, давал их прочитать. Но все это, конечно, было несерьезно.

По дороге к Академии художеств Сергей решил заглянуть в букинистический. Практически все свои деньги он тратил на книги. В общежитии было мало места для полок, да и пожарник ругался, поэтому хранил он их в основном в картонных коробках, по квартирам своих приятелей. Возле входа в магазин стояли с сумками, набитыми книгами, несколько «зубров», — так Николаев называл перекупщиков, вечно крутящихся поблизости и жировавших на недостатках книжной торговли и полиграфической промышленности. На следователя, он был одет «по гражданке», они никакого внимания не обратили, но зато тут же бросились к вылезшему из восьмой модели «Жигулей» мужчине.

— Сдавать привез? Пикуля или Юлиана Семенова нет?

— Макулатурными изданиями не интересуешься? А, может, у самого есть что на продажу?

Мужчина, не обращая внимания на обступивших его зубров, пробился к стоящей возле витрины очень элегантной, ухоженной женщине и, поцеловав ей ручку, сказал:

— Заждалась? Еле удалось сплавить сына жене.

«Классная девочка», — переглянулись между собой зубры, но тут их внимание привлек небритый мужичок в старой, потрепанной шинельке, и они все разом кинулись к нему.

— Чего несешь, старик?

— «Фаворитом» не балуешься? А, может, что за «бабки» или в обмен?

— Да вы чё, ребята, — пошатываясь, мужичок вытащил из сетки с пустыми бутылками несколько стареньких книжек, — мне бы на пару пузырьков «березовой».

Перекупщики брезгливо покосились на потрепанные обложки и отошли.

— Может, тебе надо? — Пьянчужка протянул книги наблюдавшему за этой сценой Николаеву. — Все за рубль. Возьми жене. Тут всякие рецепты и кухарные секреты есть… Ну, ладно, — махнул он рукой, за пятьдесят копеек. А то меня уже похмель начинает бить.

— Пить меньше надо, — сказал Сергей и взял из протянутой стопки небольшую, чуть больше ладони, книжицу в старинном кожаном переплете с двумя маленькими бронзовыми застежками.

«Еще с ятями. Жаль, что титульный лист выдран. Ни названия, ни автора. — Следователь перелистал несколько страниц. — Ты смотри, действительно какие-то рецепты. Этакое пособие для колдунов и вурдалаков».

— Сколько хочешь за эту книжку?

— Пятьдесят копе-е-ек, — дернул головой мужичок. Последнее слово далось ему с трудом.

— Ворованная?

— Да ты чё! Вот те крест! — И пьянчужка попытался левой рукой, державшей сетку, осенить себя крестным знамением.

— Ладно, ладно, держи, — усмехнулся Николаев.

Ольги у академии еще не было. Правильно говорит Соков, что для женщин надо делать часы, которые ходили бы в обратную сторону и в два раза быстрее обычных.

Сергей присел на свободную скамейку напротив песочницы и задумался.

«Странные дела начали твориться у нас. Гадалки, нечистая сила, зеркала. Интересно, как гадалка сумела узнать адрес Давыдчук? Может, за ней следили? Или адрес выведала еще женщина из очереди? Да нет, вряд ли. А как исчезли деньги из паспорта? Ловкость рук или еще что-то? Может, телепатия и гипноз?..»

Его взгляд остановился на только что приобретенной книжке. Он раскрыл ее и вновь перелистал.

«Заговоры, вызывания духов, наведение порчи, любовные эликсиры. Даже описание шабаша ведьм есть. Интересно…»

Николаев устроился поудобнее на скамейке и начал читать, слегка запинаясь на незнакомых старинных словах.

«Стемнело. Луна в своей последней четверти еще освещала равнину, когда появились все признаки ночи: неясные и с трудом видимые лярвы, летающие жабы, крокодилы со светящимися глазами, драконы с крыльями летучей мыши и с пастями гиппопотама, гигантские кошки с мягкими и длинными, как щупальца спрута, лапами. Вопя, опустились из воздуха прилетевшие верхом на метлах нагие женщины с распущенными волосами. Седая колдунья, присев на корточки, читает заклинания, связка хвороста горит в ее руке, другую она погрузила в каменную кружку, находящуюся между ног.

„Айе-Серайе“, — кричит она. В глубине кружки появляется свет, и небольшое существо, величиной с белку, выскакивает оттуда. Это метр Леонард. Он увеличивается в размерах, теперь это чудовищный козел с закрученными рогами. С четырех сторон света сбегаются и летят по воздуху колдуньи, колдуны и демоны.